В основу очередного выпуска нашего подкаста «Письма войны. Хранить вечно», легло одно из писем Егора Григорьевича Заложкина, которое он написал своей сестре Аксинье Григорьевне. Его предоставила родственница Валентина Александровна Федорова. 6 января 1942 года. Здравствуй дорогая сестрица Аксинья Григорьевна и дорогой зять Александр Ефимович. Еще кланяюсь куме, она же и сватья, Наде. И низкий поклон от меня Манюшке и Нинушке. Дорогая сестрица, пожелаю я вам всего хорошего от господа Бога. Доброго здоровья. А главное пожелаю прожить в своих домах, чтобы никуда не кретаться с ребятами.Дорогая сестрица, я получил письмо от брата Васи и от Лены два письма. Я очень был рад. Я не получал писем вокурат три месяца. Я думал, что вы уже у немца, потому что Калинин был взят и Малая Вишера. Я думал, что и вы взяты. Ну а теперь я успокоился. Дорогая сестрица, пишу я тебе о себе. Я пока, слава Богу, жив, здоров, но рука болит, пальцы еще не разгибаются как полагается. А еще одеревеневши. Но это ничего, может быть к лучшему. Я сейчас благодарю господа Бога, и я доволен своей судьбой. Был два раза в боях. Бог спас. И вас спроведал. И сейчас стоим в глубоком тылу и нас отобрали всех и закрепили в хозяйственную роту при полке.Дак здесь хорошо. Мы сейчас сыты. А 1906 года рождения, и ниже всех отправили в маршевые роты и на фронт. А я совсем ничего не работаю. Бывает, когда изредка подневалю на конюшне и все. А сыт я сейчас потому, что у меня знакомых много. Андрюшенко работает на лошади. Я с ним на одной квартире. Мне хорошо, только от семьи врозь. Я не знаю, сестрица, я думаю, что за меня вы Богу молитесь. Да и я, ты знаешь, никому плохого не делал. Сестрица, я хочу идти на комиссию, чтобы она мне дала бы заключение о болезни. Меня все посылают и думаю никто как Бог. А Бог за сирот стоит. А с вами увидимся. Сестрица, скажи маме, чтобы она не плакала. Я с ней увижусь. Я знаю, что она плачет, но материнская молитва до Бога дойдет. Сестрица, нас перегнали в другую деревню. Адрес мой – Горьковская область, город Муром, Дмитровская слобода, Октябрьская улица, дом 47. Сорокову Алексею Михайловичу с передачей Заложкину Егору.Еще в детстве Валентина увидела в комоде мамы странный сверток, но спросить, что это такое, не решилась, а открыть его тайком считала непорядочным. Однако желание проникнуть в тайну не покидало ее долгие годы.Будучи уже взрослой, Валентина Александровна все-таки узнала у мамы, что так бережно хранила она долгие годы. Когда Ксения Григорьевна развернула холщовую тряпочку, ее дочь была даже слегка разочарована - в ней лежали пожелтевшие от времени письма. Писал их дядя Валентины Александровны - Егор, писал с фронта, в перерывах между сражениями, в землянках и блиндажах, второпях, на плохой бумаге. Понадобился не один год, чтобы женщина поняла, как важны были для родных эти мятые, иногда обгоревшие листочки с вычеркнутыми цензурой словами. Теперь уже Валентина Александровна бережно хранит воспоминания о самых тяжелых днях жизни своей семьи, о судьбе Егора Григорьевича, который начал свой боевой путь в 1939 году на Финской войне, а после ее окончания на несколько дней вернулся домой и тут же ушел на другую войну – Великую Отечественную. С детства Егор был очень близок со своей сестрой Ксенией. Может, поэтому старался писать ей как можно чаще. последнее письмо от него пришло в 1944 году. С войны Егор не вернулся.
